Наркотическая арифметика

   Бывших наркоманов Александра и Игоря мы встретили у входа в городской наркологический диспансер. Здесь они получают метадоновую заместительную терапию, с помощью которой пытаются избавиться от страшной зависимости. Эти парни имеют судимости, они ВИЧ-инфицированны, и их будущее туманно. Тем не менее, они не теряют надежды рано или поздно полностью завязать с наркотиками и начать жить полноценной жизнью. Но сегодня у них самая больная проблема – боязнь того, что эту программу свернут.

  – Я на терапии уже больше 10 лет, с тех пор, как она стала доступной в нашем городе, – говорит Игорь. – Если бы не она, уже лежал бы на Верболозовском кладбище, как многие мои друзья. Терапия помогает мне жить – с её помощью я полностью безразличен к наркотикам.

  – Я на метадоне шесть лет, – рассказывает Александр. – Прошлую жизнь вспоминаю с ужасом: из-за наркотиков получил срок, подхватил ВИЧ-инфекцию, потерял семью и квартиру. Скитался по подвалам, хлеба даже не покупал, чтобы сэкономить на дозу. Сейчас у меня семья, двое детей. Официально на работу никто не берет, так как когда работодатели узнают, кто мы, сразу же гонят. Тем более, что нам каждое утро нужно являться на Победу в диспансер за метадоном, а работодатели думают, что мы ездим сюда «кайф ловить».

  Ну, в общем, все знают, какое отношение к нарикам, поэтому мы с Игорем зарабатываем сдачей металлолома, который откапываем в районе ТЕЦ. За день можно накопать гривен на 200-250. На жизнь хватает. Конечно, хочется слезть с программы и стать полностью независимым, но нужно длительное время. А пока что закрытие программы для меня равносильно смерти…

  – Никто программу закрывать не собирается, – говорит врач-нарколог Александрийского наркодиспансера Николай Кривоносов. – Такие слухи периодически возникают, но никаких оснований для них не было и пока что нет. А вот необходимость расширить программу есть. Сейчас в очереди на заместительную терапию стоят 16 человек.

    Всего на учёте в диспансере находится 732 наркозависимых, но если вы хотите знать реальную цифру количества городских наркоманов, то умножьте её на 5-6. Те, кто состоит на учете, выбывают из списков в трех случаях: смена места жительства, тюрьма или смерть. Не могу сказать, что в последние годы начался большой рост наркомании в нашем городе – как в начале 90-х годов произошел резкий всплеск, так он и продолжается по сей день.

   Ни у нас в стране, ни во всем мире не придумали действенных методов борьбы с этим явлением. Можно говорить лишь о постоянных попытках его локализации и нераспространения. Например, несколько лет назад у нас началась настоящая война с аптеками, торгующими трамадолом. Казалось, победили, но на смену трамадолу пришли другие препараты, которые есть в свободном доступе. Аптечный бизнес – это не только забота о здоровье, но и коммерция, зачастую на этом же здоровье. Сколько было разговоров о том, чтобы запретить свободную продажу лекарств по примеру европейских стран, где без рецепта практически невозможно ничего купить, но воз, как говорится, и ныне там.

   Можно отметить некоторые положительные моменты лечения в реабилитационных центрах. Но полностью излечившихся там не много. Государственных центров у нас нет – все они или коммерческие, или под эгидой каких-либо церквей. Конечно, можно приветствовать такие мероприятия, но при условии, что там нет элементов насилия или стремления зарабатывать деньги на чужом горе, как сегодня зачастую случается.

   Говорить об излечении от наркозависимости сложно – в среднем из ста человек лишь единицы справляются с этой болезнью. То есть я хочу сказать, что никто в мире ещё не придумал ничего более эффективного для сдерживания наркомании, чем заместительная терапия. Хотя ни один вид терапии не вызывал такого отторжения и противостояния, как метадоновая. Оппонентов понять можно: как же так – лечить наркомана наркотиками?!

   Но, несмотря на всю критику и нападки, этот метод остаётся самым эффективным. Метадон для наркозависимого – это как инсулин для диабетика. У этой терапии нет временных сроков – принимать ее можно пожизненно, но зато пациент не тянется к наркотикам, а значит, не губит свого здоровья.

  Здесь, помимо моральных, социальных, медицинских аспектов есть ещё один, о котором мало говорят – экономический. Как обществу в целом, так и конкретным близким родственникам содержать наркозависимого на заместительной терапии в разы дешевле, чем когда он предоставлен сам себе.

   Давайте посчитаем. Один кубик «ширки» стоит сегодня 100 гривен. В среднем наркоману в день нужно 5 кубов. То есть в месяц на это дело требуется 15 тысяч, а в год –180! Если учесть, что практически никто из наркоманов не работает, возникает вопрос – где они берут деньги? Ответ очевиден – добывают их незаконными методами…

   – Я полностью согласен с мнением Николая Григорьевича, говорит руководитель общественной организации «Шлях до життя» Анатолий Тримбач. – Это действительно проблема не только социальная и медицинская, но и экономическая. Ни один наркоман не зарабатывает на дозу честным путем. Это либо “доение” родителей, родственников, либо криминал. И здесь самый распространенный способ добычи денег – воровство или грабежи. Ежедневные 500 гривен, о которых говорилось выше, – это чья-то украденная оградка на кладбище или сорванная цепочка. Если умножить 180 тысяч, которые нужны наркоману в год, на 16 человек, стоящих в очереди на терапию, то получим 2,9 млн гривен, которые однозначно будут где-то взяты. А заместительная терапия обходится государству в 20-40 гривен в день на человека, в зависимости от необходимой дозы.

   Я знаю примеры, когда из местных бюджетов в украинских городах выделяли дополнительные средства на закупку метадона. Это позволяло обеспечить препаратами всех, кто хотел избавиться от наркотиков. Может, и нашим городским властям стоит задуматься над этим? Конечно, когда количество наркоманов исчисляется тысячами, это покажется каплей в море, но если это спасет кого-то от грабежа, кого-то от тюрьмы, а то и спасет чью-то жизнь, то здесь измерения уже совсем другие.

  Кстати, если мы сейчас во всем равняемся на Европу, то скажу, что именно метадоновые программы позволяют там сдерживать рост наркомании и распространение ВИЧ-инфекции. А значит, их нужно поддерживать и развивать.

Г.Сергеев