И вновь продолжается бой

Когда-то давно, в эпоху развитого социализма, нам очень хотелось, чтобы битва за урожай перестала быть битвой и превратилась в будничную работу. Но похоже, ни нам, ни нашим детям так и не суждено увидеть эти времена.

…Наверное, когда-то это был комбайн «Нива». Или может быть, «Енисей». Никак нельзя сказать точно, потому что сегодня это чудесным образом работающий конструктор из агрегатов и деталей разного цвета, происхождения и возраста. Я увидел его в окно машины, когда он неспешно прицеливался к пшеничному полю, и был впечатлен его внешним видом.
Перемахнув через обочину, я жестами попросился к комбайнеру в кабину, на что он также жестами ответил мне: «Проваливай по-хорошему!!!» Но журналистский запал взял верх, я пропустил комбайн мимо себя и, догнав его по стерне, запрыгнул на лесенку, аккуратно сваренную автогеном из нескольких разноцветных частей. За грохотом механизмов меня ни-кто не заметил, и я поднялся к самой кабине.
Это был ад. Раскаленный солнцем и гремящим дизелем металл разил жарой. Воздух наполнен пылью – и это полбеды, потому что, помимо пыли, кажется, наполовину он состоял из мелкой половы. Разгоняемая вентиляторами охлаждения мотора, она золотыми чешуйками витала везде: в распахнутых дверях и окнах кабины, над открытым бункером, под люками и капотами, ясным облаком накрывая весь грохочущий агрегат. А еще она мешала дышать и нещадно колола тело под мокрой от пота одеждой.
И шум. И вибрации. Все дрожало так, что изображение в глазах двоилось, как на испорченном, нерезком фото. И еще впечатлил ящик с инструментом, лежащий в кабине на самом вид- ном месте. Не блок климат-контроля, не термос «з кавою», не запотевший из холодильника «Живчик» 2,0 л, а здоровенный ящик с ключами и отвертками…
Механизатор, хотя и сидел за рулем, не был похож на водителя или тракториста. Он напоминал оператора какой-то невероятной машины, потому что непрерывно чем-то манипулировал. Если не рулем, то большим рычагом слева, если не большим слева, то маленьким справа… Он подруливал, замедлялся, сдавал назад и снова плавно трогался.
Он был занят и не обращал внимания на мелочи, на жару, на полову, на грохот и вибрации – он косил и молотил хлеб. Он делал то, что, наверное, сто или больше лет назад делали его деды и прадеды. И самое страшное, что и технологии уборки, и условия работы оставались теми же.
Нет, не подумайте, это был не первый мой комбайн, я знаю, как убирают хлеб. Я катался на «Колосе», на первых экземплярах александрийского «Лана», рулил в Dominator и не раз восседал в целиком стеклянной кабине великолепного Massey Ferguson. Но даже те убитые колхозные СК-5 «Нива», на которых мы студентами катались в годы брежневского застоя, не были столь ужасны, как комбайн «пересічного» украинского фермера. Если честно, мне как инженеру было непонятно, почему уже четверть часа я вибрирую на нем по полю в цветах национального флага (золото хлебов и синее-синее небо) – и он все еще не рассыпался, не поломался, не встал здесь навсегда?
Как так, почему? Ведь зерно, золотое зерно, которое он ссыплет в конце поля в не менее винтажный трактор, поедет на великолепный элеватор, потом в новеньких вагонах отправится в новейший морской терминал, потом судно-сухогруз отвезет его куда-нибудь в заморскую процветающую страну… И на каждом этапе кто-то заработает свой валютный гешефт, и станет еще богаче. И только фермер все также будет глотать пыль и полову в кабине с разобранными для лучшей вентиляции окнами. И это ведь в XXI веке, в самом центре Европы, на 30-м году независимости и на самых плодородных в мире черноземах!
…Он, конечно, поломался. Честно проработал свои полчаса и замер в дальнем конце поля. Я видел издалека, как поспешил товарищу на помощь коллега-тракторист, как они привычно выбрали из ящика нужные ключи и нырнули под то, что когда-то считалось капотом. И они его, конечно, починят, и хлеб уберут, и потом нарядные девочки-киевлянки в новостях радостно скажут, что страна успешно собрала свой очередной – рекордный или не очень – урожай. И комбайн поставят наконец у кого-то в частном дворе. Не на заслуженный отдых, нет – всего лишь до следующего года.

И. Коваленко