Степан Николенко: художник и время

Александрийский художник Степан Федорович Николенко недавно отметил свой 80-летний юбилей. Но в нашем интервью мы говорили не о датах, хотя разговор все равно получился о времени.

Степана Федоровича в Александрии знают давно и в разных ипостасях. Для кого-то он – человек, который оформлял фасад одного из самых интересных зданий в городе – Дворца культуры «Светлопольский». Для кого-то он автор герба Александрии, а кто-то знает, что это именно он расписывал Покровский собор на ул. Кременчугской и храм Феодора и Анастасии на старом кладбище.
Можно было бы припомнить еще с полдюжины знаковых для всего города заслуг художника, но, наверное, самым главным можно считать то, что С. Ф. Николенко вырастил для страны сотни молодых художников и просто творчески образованных юных граждан. Ведь именно он был основателем Александрийской детской художественной школы и ее директором на протяжении 39 лет, подготовив за это время почти восемьсот выпускников. После чего 14 лет работает в Училище культуры преподавателем художественного отделения.

– Степан Федорович, вы много лет живете в Александрии, хотя видели большие города и жили в них, вплоть до Парижа. Вам в родном городе хватает вдохновения?
– Не хватает! Человек – он жадный на впечатления. Поэтому стараюсь выбираться куда-то за новыми эмоциями. Например, во время армейской службы полюбил Север, уже потом специально ездил на Белое море, бываю в Карпатах, на Черном море, в городах Европы. Важно не место жительства, а возможность выезжать куда-то, видеть новое. Большое подспорье в этом – личный автомобиль и финансы. Но для меня главная проблема – свободное время, его всегда не хватает, потому что я занят на своей преподавательской работе. Именно из-за времени я ограничен в жанрах, ведь для работы во многих направлениях нужно собирать дополнительно информацию, например, глубоко изучать историю или, скажем, литературу.

– А как рождается идея очередной картины?
– Бывает, просыпаешься утром, видишь цветы у окна и понимаешь: это нужно написать, вот один из последних натюрмортов с лилиями так и появился (увидеть эту и другие картины можно в городском краеведческом музее). И если не всегда есть время на полноценную картину, сажусь за эскиз, который отображает главную суть. Ну а потом уже, через время, его можно подправить, превратить в нечто большее. Часто пишу то, что близко, что хорошо знаю. Например, была у меня удачная серия картин людей простой профессии: «Мельник», «Кузнец», «Плотник». Они разошлись по Украине и по миру, а на них – сюжеты из моего детства: мельница, которая была в Александрии на ул. Куйбышева за магазином, старая кузница, мастерская моего деда Филиппа. Важно сделать картину интересной не только тебе, но и зрителю, показать не только внешнюю сторону, но и внутреннюю суть героя или объекта. В этом, кстати, отличие профессиональной живописи от любительской: на аматорских полотнах если небо – то непременно синее, если дерево – то обязательно зеленое. А небо – оно ведь не синее, все гораздо сложнее, и это нужно видеть и понимать. Профессионализм художника – в умении увидеть и передать то, чего простой наблюдатель сразу не видит.

– А что труднее всего рисовать – людей, природу, животных?
– Все зависит от отношения, от того, что хочешь выразить своей работой. Для кого-то простым кажется портрет, в интернете полно объявлений: напишем портрет по фотографии. Но это будет не портрет в художественном понимании, а фотографическое подобие.
– А я как раз хотел спросить вас, почему появление массовой фотографии не убило изобразительного искусства…
– Ну вот как раз поэтому: художники научились воспроизводить образ, а фотография передает внешнее подобие объекта. Всем известного Пабло Пикассо как-то попросили сделать портрет одной красавицы, он легко набросал что-то в своей манере кубизма. Ему говорят – не похоже! Он объяснил гениально: через 100 лет будет похоже! Художник создает образ, а не фотоподобие, он должен отобразить не просто лицо, а характер человека. И с остальным так, не только с портретами.
– А не пробовали рисовать в компьютере в программах типа Photoshop, на планшете?
– Нет, не рисую. На мой взгляд, это все-таки попса, а есть классика, которая требует вдумчивости и совсем иного подхода. Живопись мало зависит от технологий, это другое измерение.
– Степан Федорович, вы учите людей искусству живописи уже более полувека. А сами когда, на каком этапе поняли, что стали мэтром и перестали учиться?
– Учиться по сей день не перестал. Из основных признанных жанров всю жизнь считаю своими три – пейзаж, натюрморт и портрет. Но недавно моя дочь поселилась у моря, и я начал присматриваться к четвертому – к марине. Пока не все получается, но учусь, пробую, это интересно. И вообще, часто слушаю лекции других художников, читаю литературу, одолеваю новые ступени творчества. И студентам своим не устаю говорить, что если ты занимаешься творчеством, то нужно учиться всю свою жизнь.
– Бывает так, что ваши старые работы вам перестают нравиться?
– Да, иногда критикую себя. Некоторые вещи видятся только на расстоянии, в том числе и через отрезок времени. Не зря ведь художники старой школы иногда отставляли свои готовые картины лицом к стене и снова обращались к ним лишь через некоторое время, чтобы оценить свежим взглядом. А вообще, когда находишь изъяны в своем творчестве прошлых лет – это хороший признак, значит, растешь и повышаешь свой уровень. Это, кстати, любой профессии касается.

А. Волощенко