Про «незаметное», или Как нас меняют

Резонансные события октября 2015 года ос-тавили в тени новость, пришедшую из Верховной Рады Украины. Депутаты (с некоторым трудом) внесли антидискриминационную поправку в Кодекс законов о труде, которая предусматривает запрет «нарушения принципов равенства прав и возможностей, прямое или косвенное ограничение прав работников в зависимости от … гендерной идентичности и сексуальной ориентации».

Что меняют эти несколько слов? Очень многое. Введение понятия «сексуальная ориентация» в законодательство предполагает определенную идеологию. Точно так же, как термин «человек германской или родственной крови» в законах указывал на идеологию национал-социализма, а «государство народной демократии» или «трудящиеся» — на идеологию коммунизма, понятие «сексуальной ориентации» указывает на гендерную идеологию. Любое понятие существует в контексте соответсвующего мировоззрения — некоторые понятия вообще бессмысленны вне этого контекста. Вводя в законодательство термин, относящийся к определенной идеологии, вы неизбежно вводите в него и смысловой контекст, в котором этот термин функционирует.

Понятие «сексуальной ориентации» существует в контексте определенной идеологии, уже более или менее известной. Она постулирует, что «существует непреодолимая биологическая детерминированность к предпочтению партнеров своего или чужого пола, и это такая же неотъемлемая и неизменная характеристика личности, как цвет кожи; рассматривать гомосексуальное поведение как неодобряемое так же нелепо и несправедливо, как порицать темнокожего человека за его цвет кожи или левшу за то, что он – левша». Безусловно, что весь этот набор тезисов является чисто идеологическим – хотя он (как это обычно для идеологий) апеллирует к науке, но понятно, что никаких научных подтверждений за ним нет. Таким образом, употребление термина «сексуальная ориентация» вводит в законодательство идеологию, которая не имеет под собой реальной научной базы и является результатом действия соответствующих лоббистских групп. Это не просто небольшое расширение списка признаков, по которым человеку нельзя отказать в найме на работу, – это подчинение определенной идеологической доктрине. Показательно, что на голосование законопроект про «антидискриминацию» за один день ставили девять раз, естественно, в нарушение норм регламента. Но Европа рукоплещет. Ибо в этом вопросе ей всегда наплевать на регламентные нормы и процедуры.

Что это означает? На практике там, где законы против «дискриминации гомосексуалистов» уже утвердились, в тех же США, например, они являются орудием подавления тех, кто не разделяет идеологической ортодоксии — то есть придерживается убеждений, согласно которым брак — это союз мужчины и женщины, а гомосексуализм — образ жизни, которому, по крайней мере, никто не обязан выказывать одобрения и поддержки. Разорительные штрафы для мелких предпринимателей, которые отказываются обслуживать гей-мероприятия; отстранение от работы служащего, который позволил себе частным образом высказывать христианские взгляды; удаление с поста гендиректора крупной корпорации человека за то, что когда-то он пожертвовал небольшие деньги политической группе, которая добивалась закрепления в законодательстве понятия о браке как о союзе мужчины и женщины.

Примеров много, если говорить и о религиозной среде Европы. Вот только несколько ярких новостных заголовков за последнее время: «Первая женщина-епископ Англии усомнилась, можно ли говорить о Боге в мужском роде»; «Женатый» священник-гей избран в Синод Англиканской церкви»; «Швеция: Первая в мире епископ-лесбиянка призвала убрать кресты с куполов церкви в Стокгольме»; «В Англии появилась первая супружеская чета епископов». Простите, но о таких вот примерах «цивилизованных гендерных отношений» даже писать противно.

Конечно, не стоит ожидать, что с принятием вышеупомянутого закона нечто подобное начнется и в Украине. Для того, чтобы развернуть давление на инакомыслящих, нужны энергичные, мотивированные и, нередко, хорошо оплачиваемые гей-лоббисты, которые будут рыскать в поисках недружественных к геям забегаловок, пытаться разместить в них заказы на обслуживание гей-мероприятий и таскать их по судам за отказ. А также выслеживать, не засветился ли кто в порочащих его связях с про-семейным движением. Нужна высокоразвитая культура сутяжничества, нужны адвокаты, которые будут заинтересованы в таких судебных процессах, нужно благожелательное отношение СМИ и масс к гей-движению и т.д., а таковые факторы в Украине пока отсутствуют. Закон принят скорее в демонстрационных целях — смотрите, как сильно мы хотим в «цивилизованный» мир. Мы на все готовы. В качестве основного аргумента в пользу закона выдвигалось «а иначе нам не дадут безвизового режима». Впрочем, ценность безвизового режима не вполне очевидна — некоторые указывают на то, что даваемые им преимущества сомнительны, и в любом случае абсолютное большинство украинцев просто не сможет ими воспользоваться по финансовым причинам. Безвизовый режим — это чисто символическое благо, которое едва ли улучшит чью-то жизнь в реальности.

Депутаты принимают решение, означающее, на уровне законодательства, глубочайший пересмотр представлений о мире, о должном и недолжном, подчинение идеологии, которая означает разрыв с христианским наследием Украины и Европы — и все это не по поручению своих избирателей (которые и в страшном сне им этого не поручали), а по требованию иностранцев.

Это стоит заметить не для того, чтобы еще раз упрекнуть украинских депутатов, но чтобы обратить внимание на проблему некоего комплекса неполноценности – глубоко укорененное восприятие своей собственной традиции как периферийной и неполноценной по отношению к «настоящей» Европе, мучительное желание понравиться и быть принятыми. Это заставляет людей продаваться даже не за деньги, а за чисто символические жесты одобрения. Но еще более болезненный вопрос — кому продаваться? Являются ли люди, которые продавливают гендерную идеологию, наследниками той самой Европы, «страны святых чудес», готических соборов, фресок Джотто и музыки Баха? За последнее время Запад пережил хотя и бескровную, но революцию — и вопрос о том, в какой мере нынешняя западная, прежде всего американская, элита является продолжателем западной культурной традиции, спорен. Еще недавно мысль о том, что христиан будут разорять или лишать должности за то, что они следуют традиционной христианской морали, и делать это по требованию идейных гомосексуалистов, показалась бы американцам и западноевропейцам полным бредом, антиутопией и явно натянутой страшилкой. Те западные люди, которые сохраняют верность своему христианскому наследию, смотрят на такое развитие событий с глубокой печалью и тревогой.

Поэтому украинские депутаты — и те, кто с ними — ищут одобрения скорее даже не Запада как цивилизации, а либеральных элит, которые многими на самом Западе воспринимаются могильщиками Запада, а не продолжателями его славных традиций. Европейская цивилизация вырастает из трех источников — Библейского Откровения, греческой философской и римской государственной традиции. Православный мир, который является наследником Восточной Римской Империи, разделяет эти источники с Западной Европой и Северной Америкой. Мы не являемся периферией — мы являемся самостоятельной ветвью европейского мира. У нас своя миссия и своя ответственность перед Богом, которая, в частности, состоит в том, чтобы держаться Библейского Откровения.

Епископ Александрийский и Светловодский Боголеп