Американский композитор из Александрии

Из нашего города вышло немало выдающихся людей: есть ученые с мировым именем, полководцы, министры, артисты, художники и космонавт. Но вот про человека, чье творчество покорило Америку и Европу, нам раньше слышать не приходилось. А ведь одна из его песен была провозглашена американскими журналистами лучшей мелодией ХХ столетия.

Наверное, нет ни одного александрийца, который хотя бы раз не слышал легкую и задор-ную песенку «В Кейптаунском порту» – ее распевали звезды театра, кино, эстрады, телевидения и интернета на протяжении последних без малого девяноста лет. У песни была масса вариантов на русском, английском, немецком, французском, идиш… Музыковеды насчитали, что песню исполняли на 80-ти языках мира. «Моя красавица», «Старушка не спеша», «Барон фон Дер Пшик», «Бай мир бисту шейн» и, конечно же, «В Кейптаунском порту» – это только распространенные в нашей стране варианты.
Список звезд, удостоивших эту мелодию своим вниманием (или все-таки наоборот?) занял бы целый абзац, мы упомянем только Леонида Утесова, Андрея Макаревича, Михаила Боярского, Олега Мелещука, Ларису До-лину, сестер Бэри, Эллу Фицджеральд, Мэрилин Монро… На всех языках менялись слова, а часто и смысл текста. Но неизменным оставался мотив, «мгновенно внедрявшийся в мозг», как отметил один музыкальный критик.

Автор его – родившийся в Александрии композитор Шолом Секунда (1894 -1974 гг.). Отец будущего музыканта Абрам Секунда был мелким предпринимателем – жестянщиком. В Александрии его бизнес развивался ни шатко ни валко, но семье на жизнь хватало. В нашем городе будущая звезда Ист-Сайда и Бродвея учился в частной школе для мальчиков. Малыш рос тихим, не доставлял учителям и родителям хлопот. Когда он подрос, семья переехала в Николаев, откуда отец ездил в Одессу, в театр – специально на представления, за 130 километров, между прочим. Мелодии театральных постановок, которые Секунда-старший напевал по возвращении, перенимал самый младший член семьи. Позднее его музыкальные способности заметили в школе, он стал петь в церковном хоре (в синагоге).
В 1907 году семья переехала в Америку, поселившись в Нью-Йорке. Родители хотели выучить сына на адвоката или врача, но денег на престижное образование у эмигрантов из украинской глубинки, понятное дело, не было. Между тем, молодой музыкант начал писать музыку для театра и дирижировал театральным оркестром. Чуть раньше, в свои 17 лет, Секунда продал свои первые три песни певице одного театра в Бруклине. Здесь же, в Нью-Йорке, он закончил Институт музыкального искусства, получив таким образом музыкальное образование.
С образованием Шолома Секунды связана одна интересная история. Желая подняться выше по ступеням своей профессии, он попытался брать уроки у одного из популярнейших композиторов того времени Э. Блоха. Но один частный урок композиции у маэстро стоил 20 долларов – при том, что месячная зарплата Секунды в театре была 25 баксов. Но они встретились, и пораженный талантом молодого музыканта, именитый композитор не только взялся преподавать ему секреты своего мастерства, но и … сам выплачивал ему стипендию в течение года!
В начале 1932 года, сидя по своему обыкновению в кафе «Рояль», Шолом Секунда на оборотной стороне меню набросал очередную мелодию для нового мюзикла I Would if I Could (Я бы хотел, если бы я мог). Совсем скоро пораженные зрители прервут премьерный спектакль аплодисментами именно на этом месте, чтобы потребовать повторять песню снова и снова несколько раз подряд. Это была мелодия, которая стала популярной во всем мире на многие десятилетия, и это ее мы сегодня знаем как «В Кейптаунском порту».

Легендарным стал случай с продажей прав на эту песню за 30 долларов. Песню раскрутили, и за 28 лет она принесла ее правообладателям около 3 миллионов. Мать Шолома, прочитав в газете про невероятный успех хита и доходы новых правообладателей, была потрясена. Говорят, несколько лет после этого 76-летняя Анна Секунда – бывшая жительница Александрии, напомним, – ежедневно ходила в одну из нью-йоркских синагог вымаливать прощения у Бога за свои грехи, за которые, как она решила, Господь наказал ее сына, лишив достойного гонорара. Даже мальчишка – чистильщик ботинок на Бродвее, насвистывая за работой этот самый мотив, сообщил Шолому Секунде, что автор-то песни, балда, продал ее за жалкие 30 баксов! Но сам Шолом совершенно не переживал, посмеиваясь: «Я продал сотни песен за 30 долларов, продал и эту. Все озаботились по этому поводу больше, чем я». В 1961 г., когда кончилось действие копирайта, права на мелодию вернулись к исконному автору.

Конечно же, «В Кейптаунском порту» – не единственное произведение нашего земляка. Есть еще, например, не менее известная на постсоветских территориях «Конфетки-бараночки», подзабытая «Донна-Донна» – и более тысячи других мелодий, написанных к театральным постановкам, к 60-ти бродвейским мюзиклам и голливудским кинофильмам. Силен был мистер Секунда и в серьезной музыке, он стал автором без малого ста литургических церковных песнопений.
… Где именно в Александрии был дом жестянщика Секунды, мы не знаем. Как нам рассказали александрийские краеведы, в дошедших до нашего времени документах эта фамилия не упоминается. Но почти наверняка можно предположить, что вся семья ходила на службы в синагогу на ул. Первомайской – до недавних пор кинотеатр им. 1 Мая. То есть как минимум одно памятное место, связанное с именем всемирно известного композитора, в Александрии есть и сегодня.

В. Рантовой