Герои среди нас: александриец с К-19

Эта история случилась 60 лет назад, но заговорили о ней только в 2002-м, после выхода голливудского фильма «К-19». В Александрии жил моряк экипажа, спасшего мир от ядерной катастрофы, но даже семья многие годы не знала об этом.
Анатолия Калюжного призвали на срочную службу из Крюково, что под Кременчугом. Была осень 1958 года, и попал он на флот. С одной стороны, не очень хорошо – служить не 3, а целых 4 года. Но с другой, флот – это морская романтика и техника, с которой 20-летний Анатолий был на ты, поскольку закончил ремесленное училище и трудился на заводе КрАЗ. О том, что ему придется стать засекреченным героем Холодной войны, 20-летний новобранец и не догадывался.

Кто сильнее?

Подлодки с ядерной силовой установкой в стране к тому времени уже не были диковиной, но К-19 несла на борту не только торпеды, но и стратегические ракеты с ядерными боеголовками. Подводный ракетоносец стал инструментом ядерного сдерживания: у американцев такие корабли уже стояли на вооружении, но теперь они теряли свое право сильного. Скрытно подобравшись в нужную точку – хоть к самим берегам Америки, – наши подводники могли грозить вероятному противнику точно так же, как он уже несколько лет это делал в отношении советских городов. В первом же боевом походе К-19 должна была скрытно преодолеть противолодочные рубежи НАТО в Баренцевом море и северной Атлантике и совершить учебный пуск ракеты из-под кромки паковых льдов.
Боевое патрулирование подходило к концу, когда на реакторе левого борта выявилась проблема – разгерметизация первого контура реактора. Иными словами, ушла вода, которая отбирала тепло из активной зоны реактора – и он начал перегреваться. Это грозило взрывом – подобным тому, который произошел 25 лет спустя в Чернобыле. С той лишь разницей, что вместе с аварийным реактором взлетели бы на воздух второй, исправный, плюс три баллистические ракеты, две из которых с ядерными боеголовками по 1,4 мегатонны, плюс двадцать две торпеды, из которых две – тоже с ядерным зарядом… И случиться все это могло неподалеку от военной базы НАТО на острове Ян-Майен, и как бы расценили такую непроизвольную «атаку» американцы, предсказать несложно.

Ремонт реактора «на коленке»

Инструкции не предусматривали технологии ремонта такой поломки в условиях похода. Связаться со штабом флота не получалось – отказала радиостанция. Пытались установить связь с другими кораблями по маломощному передатчику – не вышло, далеко. Ждать помощи неоткуда, до родной базы – 1500 миль, а до американской – 70 миль. И оттуда, к слову, в любой момент к всплывшей лодке могут пожаловать непрошеные гости, «на знакомство» с новейшим, сверхсекретным советским атомоходом.
А температура в реакторе росла, совсем скоро приборы зашкалило, стрелки легли на упоры у отметки 600 градусов! Когда произойдет взрыв, не знал никто – через час или через минуту. Офицеры, все с инженерным образованием, собрались на совещание: как охладить реактор нештатным способом? Родилось решение – сварить из подручных труб временную магистраль и подать по ней воду в реактор через воздушный клапан. Но работать придется непосредственно на реакторе, то есть – в условиях смертельного уровня радиации. Кто пойдет?

Голливудский фильм «К-19» с Гаррисоном Фордом в главной роли нельзя считать иллюстрацией к аварии 4 июля 1961 года. Съемочная группа встречалась с моряками К-19 и до, и после съемок, но кино есть кино: единственно достоверным эпизодом фильма подводники называют ремонт аварийного реактора. В остальных сценах по большей части – художественный вымысел.

Нужно отметить, что экипаж АПЛ был подготовлен хорошо, с учетом «атомной» специфики. Так, наш земляк старшина 2-й статьи Анатолий Калюжный – простой электрик БЧ-5 – проходил обучение вместе с кадровыми офицерами в Обнинском учебном центре под Москвой. Там, в городе, не отмеченном ни на одной карте, работал настоящий ядерный реактор, так что управлять всеми системами учились на реальной технике. И конечно же, будучи специалистами, все понимали, что такое радиационная опасность и чем грозит авария реактора.
Монтировать аварийный трубопровод пошли моряки реакторного отсека, плюс вызвались добровольцами еще двое офицеров. Все понимали, что получат смертельную дозу облучения, но не отказался ни- кто. Потрясающая деталь: после Чернобыля мы привыкли считать радиацию «невидимым и неслышным врагом», но на К-19 радиация была видна. В воздухе над реактором то и дело вспыхивали синие язычки ионизированного водорода – настолько мощным был нейтронный поток.
Подготовили сборку самодельного контура охлаждения. Несколько метров подходящей трубы срезали в торпедном отсеке, подобрали насосы, а электрики готовили дизель-генератор для сварочного аппарата. Анатолию Калюжному с двумя сослуживцами выпало прокладывать кабели для подключения сварки прямо по аварийному отсеку, в ту самую выгородку, где воздух светился от смертоносного излучения. Там же электрики смонтировали освещение для сварщиков, которым предстояло пожертвовать собой ради спасения других.
Анатолий Максимович не рассказывал ни жене, ни сыновьям, было ли ему страшно тогда, и мы можем только представить, что он чувствовал в те минуты. Или сейчас ты взлетишь на воздух, распылившись на атомы вместе с кораблем, или взрыв предотвратят, но ты будешь долго и мучительно умирать от лучевой болезни – что лучше, как знать?
Непосредственно на реакторе работа- ли шесть человек – специалистов реакторного отсека, по двое, сменяясь через 10-12 минут. Товарищи и дозиметрист встречали их по ту сторону люка в соседнем отсеке и подхватывали под руки, потому что для этих шестерых это были последние в жизни шаги…

Летучий голландец XX века

Пока налаживали охлаждение реактора, радиация росла во всех отсеках. Рассчитали: даже если лодка дойдет до базы своим ходом, она будет «мертвой» – на борту не останется живых людей, все погибнут от лучевой болезни. И командир принял решение идти не домой, а в обратную сторону – туда, где, как было известно, проходили учения Северного флота и где можно было встретить своих. Всплыли и свободных от вахты вывели на узкую верхнюю палубу под-лодки. Экипаж нужно было срочно снимать на любое судно под красным флагом, но связи так и не было.
У нескольких командиров родилась идея высадить людей на ближайшую землю – остров Ян-Майен. Но там – база НАТО, и в условиях Холодной войны получалось, что экипаж сдавался врагу, да еще вместе с секретным кораблем. Этот вариант отвергли.
Ближе к вечеру трубопровод, сваренный героями-моряками из первой аварийной партии, дал течь. И снова нашлось трое добровольцев, которые пошли к реактору и, стоя по щиколотки в радиоактивной воде, ликвидировали утечку. К тому времени в опустевшем 6-м отсеке светился не только воздух над реактором, но и металлические части, и даже вода на полу… Еще двое получили смертельную дозу.

Спасение

Зашифрованный сигнал SOS на волне маломощного передатчика услышала советская дизельная подлодка типа С. Не дожидаясь разрешения от командования, ее командир поспешил на помощь. Первое, о чем попросил командира прибывшей «дизельки» командир аварийной лодки – принять на борт облученных моряков. А второе – зарядить два торпедных аппарата, чтобы потопить К-19 в случае появления американских кораблей.
Когда на подошедшую лодку С эвакуировали моряков с К-19, уровень радиации в отсеках «эски» подскочил до невиданных ранее цифр: все матросы и офицеры атомохода «фонили». И это при том, что на борт переходили голыми, сбросив «грязную» одежду в море. Летчики US Navy потом пересчитали неутонувшие бушлаты, и «Голос Америки» сообщил: при аварии советской АПЛ погибли 44 человека. На самом деле в Институте биофизики и госпиталях Москвы и Ленинграда умерло 8 человек – подводников, отдавших свои жизни, чтобы уберечь мир от атомной катастрофы.

В Александрии

Родина не бросила своих героев на произвол судьбы. Все моряки К-19 прошли лечение и реабилитацию, потом систематически проходили обследование и лечение во флотских госпиталях. Большинство людей из первого экипажа прожили вполне благополучную и длинную жизнь. А спасенная ими К-19 прослужила в составе флота еще 29 лет!
Старшине 2-й статьи (по-армейски – сержанту) Анатолию Калюжному после демобилизации предложили на выбор несколько квартир в разных городах Союза. Он выбрал Украину, точнее – Александрию, и поселился в доме на теперешней Соборной площади. Женился, окончил Индустриальный техникум, работал на Рудоремонтном заводе и шахте «Светлопольская», растил сыновей. Его знали как трудолюбивого, жизнерадостного и отзывчивого человека, но никто не знал, что когда-то он с товарищами спас мир от ядерной катастрофы и третьей мировой войны. Анатолия Максимовича не стало в 1998-м – под- вело сердце.
Сын Виктор сегодня вспоминает, что никто в семье долго не знал про эту героическую страницу в судьбе отца. Он рассказал о своей службе только после Чернобыльской катастрофы, и то очень скупо и сдержанно.

В.Приходько