У меня отбирают ребенка

«Помогите, у меня забирают ребенка, – женский голос в телефонной трубке прерывается всхлипываниями. – Старшего уже забрали, сейчас придут за младшим, а я не хочу его отдавать! Я просто не успела купить дрова, поэтому отбирают сына. Мы сейчас с ним в больнице. Если вы мне не поможете, я буду звонить на телеканалы»…

После такого звонка никто не смог бы остаться спокойным. Что может быть страшнее, когда мать разлучают с ее ребенком? Оказывается, может. Когда жизнь с матерью опасна для малыша.

Ирине В. 28 лет. Уже четыре года она состоит на учете в Службе по делам детей Александрийской районной госадминистрации как попавшая в сложные жизненные обстоятельства (раньше таких называли неблагополучными). Ее старшего сына, 5-летнего Сережу, решением суда от 21 сентября 2018 года отняли от матери без лишения родительских прав, а сейчас в суде рассматривается дело о лишении Ирины ее прав на этого ребенка. Младшего, Толика, мама, по ее словам, еще кормит грудью. Мальчику год и семь месяцев, он не добирает в весе, не ходит и не говорит. Сейчас, на период карантина, Ирина с Толиком находятся в детском отделении Александрийской центральной районной больницы, где ребенок проходит обследования и получает достаточное питание и уход, которых он не видел дома. А что будет дальше?

Когда старшего Сережу забирали, Ирина была героиней одного из ток-шоу. Поэтому, наверное, и упомянула в телефонном разговоре о намерении обращаться на телевидение. Участие в передаче ей не помогло, и ребенка, у которого специалисты диагностировали педагогическую и социальную запущенность и задержку психического и физического развития, забрали у матери. Сейчас Сережа находится в детском доме семейного типа в Знаменке. И у него явный прогресс в развитии. Из забитого, необщительного и запущенного мальчик превращается в контактного и хорошо развивающегося.

… 27 февраля этого года специалисты Службы по делам детей Александрийской РГА в очередной раз посетили Ирину В., которая живет в селе. На улице было солнечно и тепло, а в глинобитной нетопленной хате – холод и сырость, грязные кастрюли, кучи тряпья и гнилая картошка в ведре. Ирина куталась в теплую курточку, а ее маленький сын был одет легко – в колготки и кофточку. От слабенького нагревателя-«дуйчика» толку немного. Дров нет и денег на их приобретение тоже. Ребенок голодный. За время, пока Ирина состоит на учете, приготовленной еды в ее доме проверяющие не видели. Одно время Ирину опекала врач АЦРБ, по просьбе которой к женщине приходили люди и готовили еду. Пару раз на печке видели кашу в грязной кастрюле, Ирина объяснила – это собакам. Говорит, что варит манку ребенку. Но это только с ее слов. Одежду Ирине и ее ребенку привозит Центр социальных служб РГА, иногда помогают бабушка с дедушкой (родители биологического отца ребенка). У отца маленького Толика другая семья. А у Ирины – двое сыновей от разных мужчин и новый бойфренд.

Ирина искренне хотела бы быть хорошей матерью. Но не может, в силу своих особенностей. Она – выпускница Новомиргородского психо-неврологического интерната (раньше – Новомиргородская специальная школа-интернат). Она училась в Днепре на повара. Старшего ребенка родила в Кропивницком, где пребывала в областном социальном центре матери и ребенка (там могут бесплатно проживать женщины на 7-9 месяце беременности и матери с детьми от рождения до 18 месяцев, которые оказались в сложных жизненных обстоятельствах).

Поскольку Центр финансируется из областного бюджета и мамы с детьми там находятся на полном обеспечении, помощь при рождении ребенка и «детские» деньги работники Центра собирали и за них купили Ирине дом в селе Александрийского района. Сельсовет принял молодую маму с лучшими намерениями помогать и опекать. Она же одна, сама выросла в детдоме, кто ей поможет?

Ирина признается – одна детям толку не даст, надо, чтобы рядом был мужчина, который бы помогал. Ее новый бойфренд уже заявил в Службе по делам детей, что планирует усыновить младшего ребенка. В дальнейших планах – подыскать дом в другом селе и уехать. «Хочу начать жизнь с чистого листа, – говорит Ирина. – Знаю, что мать должна давать детям не только любовь, но и водить в садик, готовить еду, чтобы дети были ухоженные. Я сама росла в интернате, за все время, что я там была, папа только три раза приходил меня проведать, а мама никогда. Я хотела, чтобы мои дети такого не знали, чтобы росли в полной семье»…. Но вот как построить эту семью – Ирина не знает и не умеет. Объяснить, почему суд постановил отобрать у нее старшего ребенка, не может. А на самом деле у ребенка были проблемы со здоровьем. У Ирины родился второй сын, и у нее по-прежнему не получается быть хорошей мамой.

Живет Ирина с ребенком на «детские» деньги. Получает помощь при рождении второго ребенка, плюс выплаты как мать-одиночка. По ее словам, в общей сложности выходит около 2300 в месяц. Отдаст долги – и снова без денег. На вопрос, почему ребенку есть нечего, отвечает, что крупы были, а дров не было. Но обычно готовит на электроплитке, а воду для купания греет кипятильником в ведре. Толик питается плохо, не видит ни рыбы, ни мяса, ни овощей и фруктов. Денег на сбалансированное питание ребенка нет, признается мама.

В сельсовете говорят, что помогали Ирине как могли, но ей сколько ни помогай – все без толку. У нее задолженность по оплате за электроэнергию – последний раз платила в ноябре прошлого года, но книжку так и не нашла. Денег нет, нигде не работает. До декретного отпуска тоже была безработной. Пребывала под социальным сопровождением Центра социальных служб и была снята с учета с негативным результатом.

Ведущий специалист Службы по делам детей Александрийской райгосадминистрации Людмила Козицкая ведет учет семей, попавших в сложные жизненные обстоятельства. Посещает их, принимает участие в судебных заседаниях. Таких семей в Александрийском районе 43. Цифра эта уже много лет держится приблизительно на одном уровне – плюс-минус две-три семьи. Ненадлежащее содержание детей – типичный случай для семей СЖО. Как правило, в таких семьях родители ведут асоциальный образ жизни. Ирина В., можно сказать, исключение – не пьет и не курит, но у нее нет навыков по воспитанию детей и нет перспектив их приобрести. Служба по делам детей направила Ирину в Центр правовой помощи, у нее есть адвокат. «Мы ничего не скрываем, советуем звонить на горячую линию, подсказываем, где получить правовую помощь бесплатно, – рассказывает начальник Службы по делам детей Александрийской райгосадминистрации Ярослав Коряковцев. – Бывает, такие люди становятся на путь исправления и даже возобновляются в родительских правах – но это один случай из ста. Ирину нужно кому-то взять на поруки или под опеку. Это мог бы сделать ее сожитель. Или ее отец, который живет в Днепре. Но она категорически не хочет. Да и отец тоже».

«Хочу купить хату. Чтоб дети ходили в садик. Муж чтоб работал и я устроилась на работу и зарабатывала. Я уже нашла работу по объявлениям в газете – ухаживать за собаками сутки через трое», – делится планами Ирина.

Но это мечты и фантазии, считают в Службе по делам детей, – денег нет и гарантии, что бойфренд останется с ней надолго, тоже нет… Зато есть реальная перспектива лишения прав на обоих сыновей.

Елена Карпачева