Отпустить нельзя помочь

    Как быть?

    В восемь утра Ксения с тремя тяжелыми пакетами вышла из автобуса на остановке «Водоканал». Положила свою ношу на скамейку и остановилась перевести дух. День только начинался, люди торопились по своим делам, и город жил своей обычной жизнью. А на скамейке рядом с Ксенией, отвернувшись от оживленной улицы, плакала старушка. Она сидела с обратной стороны остановки, совсем не обращая внимания на подъезжавший транспорт, и Ксения поняла, что бабушка не ждет автобуса. Через несколько минут, увидев, что старушка не успокаивается, Ксения решила сама завести с ней разговор. «Почему вы плачете?» – «Я в последнее время всегда плачу»… – «Вам плохо?» – «Я не знаю» – «Что-то болит?» – «Ноги не слушаются» – «Вы давно здесь? Утром из дома ушли или всю ночь бродили?» – «Я не помню» – «Как вас зовут?» – «Собака я»… Последний ответ Ксению ошеломил. Конечно, многие из нас в этой жизни, особенно в последние годы, при том, что делается в стране, чувствуют себя собаками, брошенными на произвол судьбы, никому не нужными, отвергнутыми государством и чужими в мире, который живет «по-новому». Особенно старики, имеющие по несколько десятков лет трудового стажа и получающие нищенские пенсии, на которые могут себе позволить разве что «собачье» питание. Кто знает, что имела в виду бабушка, когда ответила именно так?

   «Куда вас проводить?», – снова спросила Ксения. – «На вокзал. Поеду на Донбасс, там мой сын Юрочка». После этого Ксения вызвала скорую помощь. Ее внимательно выслушали, вызов приняли, карета приехала быстро. Ксения дождалась скорую, и за это время бабушка ей назвала свой адрес, рассказала, что живет одна и домой возвращаться не хочет. Скорая отвезла старушку на санпропускник городской больницы №1. А Ксения пошла на работу, но эта ситуация не выходила у нее из головы, и около двух часов она не выдержала и побежала на санпропускник – узнать, как дела у бабушки, нашлись ли ее родственники. Но оказалось, что старушку отпустили на все четыре стороны. Она назвала медикам свое имя, адрес и возраст и сказала, что не понимает, зачем ее вообще сюда привезли – она же шла на вокзал, чтобы ехать к Юрочке на Донбасс.

    Ксения не находила себе места. Казалось бы – какое ей дело до всего этого? Но она думала, что теперь несет ответственность за свою утреннюю знакомую. Как медики не увидели, что старушка не в себе? Как отпустили ее в никуда, не потрудившись найти родственников? А вдруг она вышла из больницы и сразу попала под машину? Женщина разыскала номера телефонов председателя квартального комитета и родственницы этой старушки. Оказалось, что в течение дня бабушка немного пришла в себя, вспомнила, что в городе у нее живет племянница, и отправилась к ней. Оттуда ее на такси привезли домой. Сын Юра, о котором она вспоминала, живет вместе с ней. У него, как и у матери, не все в порядке с психикой.

   «Неужели на санпропускнике нет базы данных людей с психическими расстройствами и номеров телефонов их родственников? – возмущается Ксения. – Пусть бы это была информация только для внутреннего пользования городских лечебных заведений – сегодня, когда везде есть интернет, это не проблема. Я понимаю, что теперь даже психически нездоровых людей нельзя лечить без их согласия, но можно было хотя бы поинтересоваться, не состоит ли эта старушка на учете в психдиспансере?»

   На санпропускнике, или, как он правильно называется – в приемном отделении городской больницы №1 – у входа висит написанное большими буквами объявление: госпитализация больных в стационарные отделения проводится только при наличии паспорта. Людям с психическими отклонениями (или их родственникам) сотрудники отделения рекомендуют пройти обследование у психиатра. А госпитализируют их только в случае сопутствующих заболеваний – например, воспаления легких. База данных имеется только по онкобольным, принимающим препараты с содержанием наркотических средств. Но если сотрудники отделения видят, что человек явно не в себе и даже опасен, они связываются с психбольницей и больных доставляют уже туда. И скорая помощь поступает так же, даже минуя приемное отделение ГБ №1 – сразу на Октябрьский.

  Главный врач Александрийской психиатрической больницы Дарико Мозговая подтвердила: сотрудники приемного отделения городской больницы №1 и скорой помощи обычно действуют по ситуации – если видят, что человек не понимает, кто он, откуда, налицо слабоумие или явное психическое расстройство, везут в психдиспансер или рекомендуют это сделать сопровождающим больного родственникам. Но тут уже нужно решать – что с этим человеком делать дальше? Есть ли у него родственники, которые за ним ухаживают? Согласны ли они на его стационарное лечение? Если видно, что человек в психозе, то его личного согласия на госпитализацию не требуется – ему назначается стационарное лечение, в случае необходимости через суд он направляется в психоневрологический интернат.

   «В Законе Украины “О психиатрической помощи” есть статья, регулирующая положения об оказании гражданам психиатрической помощи. Гражданина отвозят в психиатрическую клинику, если определено, что только в стационаре возможно его обследовать и лечить, – говорит Дарико Михайловна. – Но это очень тонкая грань. Если есть вариант, что человек отказывается и не представляет угрозы для окружающих, даже если он в психозе, то мы не имеем права стационарно лечить его без согласия. Другое дело, если имеет место тяжелая психическая болезнь, и человек становится опасен для себя самого и окружающих его людей. Правом обращения в суд о проведении принудительного психиатрического освидетельствования, оказания амбулаторной помощи в принудительном порядке наделен врач-психиатр. Другие лица не имеют права обратиться в суд. Решение о проведении психиатрического освидетельствования лица без его согласия или без согласия его законного представителя принимается врачом-психиатром по заявлению, которое содержит сведения, имеющие достаточные основания для такого осмотра.

   Не всегда на стационарное лечение согласны родственники больного. У нас были такие случаи. Поэтому в первую очередь желательно найти родственников, и уже с ними решать, что делать, возможно, нужно оформлять на проживание в психоневрологический интернат. Существует еще одна проблема – нам часто сложно найти родственников, если люди попадают к нам без документов.

   У нас есть все для оказания первой и неотложной помощи, но за бюджетные средства можем купить далеко не все медикаменты. Лечим тем, что есть в наличии. Если родственники хотят пролечить другими препаратами – они покупают их сами. Лечение сопутствующих патологий – тоже за счет родственников. Сколько займет лечение – зависит от состояния больного – от нескольких дней до месяца”.

  “Если речь идет о старческом слабоумии, то оно не лечится, люди с деменцией нуждаются только в уходе. Обычно этим занимаются родственники. Если оформлять больных в интернат – это считается принудительной госпитализацией, которую нужно оформлять через суд. Сейчас достаточно много людей, страдающих слабоумием. У нас стареющая нация, и многие проблемы еще впереди», – констатировала Дарико Мозговая.

Елена Карпачева