«Мой сын не мог этого сделать!”»

«Понимаете, мой сын не мог такого сделать. Почему он взял вину на себя, я не знаю. Но он не убивал. В момент задержания он был чистый», – говорит Александр Михайлович, и глаза его наполняются слезами. Тяжело даже представить себе, что чувствует этот 69-летний мужчина, сына которого, 30-летнего душевнобольного Евгения, осудили за убийство собственной матери.

В Едином государственном ре-естре судебных решений об этом резонансном деле написано довольно много. Если сформулировать все коротко: перед самым новым 2020 годом, 30 декабря 2019 года, парень убил свою мать и осужден по ч. 1 ст. 115 УК Украины (умышленное убийство). Далее – изложение истории по доступным в сети материалам из ЕГР судебных решений. В тот день Евгений употреблял спиртные напитки со своей матерью. В результате внезапно возникшей ссоры парень, страдающий хроническим психическим заболеванием – параноидной шизофренией, в связи с чем не мог осознавать своих действий и управлять ими, взял в кухне нож и нанес матери в общей сложности 93 удара разной силы в разные части тела. Раны на шее выглядели так, будто несчастной женщине пытались отрезать голову. Собственно, от кровопотери в результате резаных ран шеи и повреждения сонной артерии женщина и скончалась на месте. Следствие ходатайствовало перед судом о применении к Евгению принудительных мер медицинского характера. То, что преступление совершил именно он, следствие подтвердило доказательствами, позже проверенными судом: протоколом осмотра места событий 30 декабря 2019 года, где написано, что в доме, где было совершено убийство, найдены следы крови на линолеуме, ножах, вешалке и раковине, шторах, обоях, выключателе и часах, а также на наволочке, сумке и мобильном телефоне Nokia; осмотром трупа и свидетельством патологоанатома, в котором причиной смерти указан шок от множества ран; вывод экспертов о тяжести телесных повреждений, орудии убийства и совпадении группы крови подозреваемого и жертвы (у них одна группа крови). Следы этой крови найдены по всему дому. В материалах дела сказано, что она могла принадлежать как жертве, так и подозреваемому.
Оценивая совокупность доказательств, суд пришел к выводу, что они полностью подтверждают факт того, что умышленное убийство совершил именно Евгений. То есть, психически больной молодой человек зверски зарезал ножом свою мать, к тому же, сам в этом сознался. Но по состоянию психического здоровья не осознавал своих действий и не мог ими управлять. И поэтому его стоит считать невменяемым и, попадая под действие ч.2 ст.19 УК и ч.3 ст. 513 УК Украины, он нуждается в принудительном лечении в специальном заведении психиатрической помощи со строгим режимом наблюдения. Учитывая тяжкость преступления и рекомендации специалистов в области психиатрии, Евгений был направлен судом на принудительное лечение под строгим наблюдением в специальную психиатрическую больницу. Таким было постановление суда, состоявшегося 27 марта под председательством судьи Авраменко.
Отец Евгения, Александр Михай-лович, с таким приговором категорически не согласен. Он считает, что его сын не совершал убийства. Апелляцию мужчина не подавал, поскольку уверен, что это бесполезно. Да и денег на адвоката нет. Но вот уже несколько месяцев он пишет обращения во все инстанции – от отдела полиции до Генеральной прокуратуры Украины – сначала с просьбой признать его законным представителем сына в судебном процессе, а потом – пересмотреть материалы следствия и предоставленные суду доказательства и отправить дело на дополнительное расследование, поскольку, по его мнению, следствие не учло некоторых важных моментов.
Отец очень страдает. Евгений – его младший сын, с детства живет с инвалидностью. Врачи поставили мальчику диагноз: шизофрения. Женя неоднократно проходил лечение в психбольнице, но, по словам отца, не был агрессивным, – он спокойный, любит слушать музыку, его трудно вывести из себя, но он очень не любит, чтобы его принуждали. Женя окончил школу №8, а после учился на сварщика в училище на Березовке. Однажды с друзьями попал в неприятную историю – по молодости и глупости украл магнитолу из автомобиля, получил два года условно. Ему было 17 лет. (По сведениям, полученным из других источников, Евгений был осужден за то, что покалечил деда – выколол ему глаз. – Авт.) .
В одно из судебных заседаний парень повел себя неадекватно: упал без сознания. Судья отправил его на обследование, четыре месяца Евгения лечили в психбольнице. Отец хотел, чтобы сын получил специальность и сам мог зарабатывать себе на хлеб, но в итоге Женя получил ІІгруппу инвалидности, а учебу так и не завершил. Он жил с матерью, с которой его отец, Александр Михайлович, был в разводе. Мать часто сдавала сына на лечение – он мешал ей устраивать личную жизнь. Два месяца дома – несколько месяцев в больнице, такой была практически вся жизнь Евгения. «Я не предвидел, что результат лечения будет таким, – говорит Александр Михайлович. – У меня нормальные отношения с сыном, мы не скандалили. Более 9 лет он лечился. Сейчас, на принудительном лечении, жалуется, что лекарства дают в малых дозах, ему этого мало, привык к большему. Он пропадет в больнице. А я очень хочу ему помочь».
Так по какой причине Александр Михайлович не согласен с решением суда? Вот его версия произошедших трагических событий. У Валентины, матери Евгения, был отчим, который одолжил своим родственникам 3 тысячи долларов – без расписки, под честное слово. Они ежемесячно платили за него коммуналку и отдавали проценты от одолженной суммы – несколько тысяч гривен. Погибшая Валентина увлекалась алкоголем и даже кодировалась. Дед опасался держать деньги дома, поэтому и дал их родственникам. Это были деньги за проданную квартиру в центре города. Родственники исправно платили, дед им доверял, и поводов обижаться на них не имел. А Валентине, понятное дело, было обидно – почему деньги достались не ей? Она не раз высказывалась этим родственникам, но они отвечали: «Если с дедом что-то случится, мы сразу же все отдадим». Тогда женщина написала заявление в полицию. Вместе с полицейскими поехала к отчиму, но дед при правоохранителях подтвердил: деньги дал добровольно, его никто не обижает и не обманывает.
Когда 29 декабря 2019 года дед отошел в лучший мир, заемщик в присутствии соседки отдал Валентине дедовы деньги – 20 тысяч гривен. Она спросила: «А остальные?» – «А у нас больше не было», – ответил мужчина. Валентине такой ответ, конечно, не понравился, и она сказала: «Ну ладно, будем разбираться».
30 декабря утром, поездив с согласившимся помочь соседом на его машине по всем инстанциям и договорившись об организации похорон, Валентина вернулась домой и налила всем, кто помогал, по чарке – помянуть деда. Сама не пила – закодирована. Когда налили по второй, сын Женя пить не стал. Дальше разошлись каждый по своим делам, нужно было еще успеть оформить документы для похорон и поехать на кладбище – показать, где копать могилу.
В 18.30 отцу с телефона матери позвонил Женя: «Папка, я убил мамку». Далее – рассказ Александра Михайловича: «Я попросил потрогать ее – теплая или холодная, расспросил, что случилось, и сказал, что звоню в полицию, и чтобы Женя выходил к полицейским с поднятыми руками, а пока включил во всем доме свет. А сам что есть силы побежал на место событий. Телефон Женя не отключил, и я слышал, как его задерживали: «Стоять, руки за голову, ноги шире плеч!» Женя сообщил полицейским, что убить мать ему приказали воры в законе, а позже следователь сказал мне, что он сознался: «Мать меня послала – а я ее убил». Когда я прибежал, сын лежал на земле с заломленными руками, изо рта у него шла пена. Я говорю: «Поднимите его, у него до утра пневмония будет!» Подняли, посадили на лавочку. И тут я сразу обратил внимание, что он чистый. Понимаете, я видел его – он был чистый. Как можно отрезать человеку голову и не испачкаться? Он должен был быть весь в крови – лицо, руки, одежда. А он был чистый. Но его не сфотографировали. Разве это не нарушение следственных действий?
Меня завели в дом и показали два ножа. Один был весь в засохшей крови. Лежит труп бывшей жены с отрезанной головой. Кровь была на выключателе, на подушке – отпечаток ладони, на линолеуме и на обоях. И на мебели тоже – очевидно, кто-то искал деньги. Мыло тоже было в крови – наверняка, тот, кто это сделал, хотел вымыть руки, но в умывальнике не оказалось воды… Полицейские нашли двух свидетелей и два часа ждали следователя из Кропивницкого.
Я подозреваю, что убийство могли совершить те, кто одалживал деньги. Валентина вполне могла с ними поскандалить, а на поч-ве ссоры мало ли что может случиться. А следствие в этом направлении не работало. Я жаловался во все инстанции, описывал все нарушения следствия и нестыковки в выводах. Но меня максимально устранили от процесса. Все предоставленные в суде доказательства я считаю косвенными, они не доказывают, что Валентину убил именно Женя. А вот с моим сыном полицейские обращались жестоко.
На адвоката у меня денег нет – я нищий пенсионер с пенсией 1600 гривен. Но я очень хочу добиться пересмотра дела, чтобы доказать, что мой сын невиновен. Сейчас не могу даже оформить в Пенсионном фонде доверенность, чтобы получать пенсию сына. Домов (Валентина и ее отчима) продать тоже не могу, прямой наследник сын, а он в заключении и будет лишен права наследства. Если бы я не видел Женю в момент задержания, может быть, тоже сомневался бы в его невиновности. Лишь на 53 сутки после задержания у меня взяли показания как у свидетеля»…
После всего случившегося Алексан-дру Михайловичу пришлось самому хоронить и бывшую жену Валентину, и ее отчима. Так он встретил новый, 2020 год, который тоже ничего хорошего ему не принес. Он боится, что больше никогда не увидит сына.

Зоряна Мельниченко