Истории из детского дома. «Я не хочу к маме, я ее боюсь…»

В детский дом «Перлинка», что в Войновке, как и в любой другой, дети попадают отнюдь не от хорошей жизни. Их родители пьют, злоупотребляют наркотиками – а дети для них как бесплатное приложение, которое особо не нужно. Дети голодают, ходят раздетыми зимой, прячутся под кровать от неадекватных родителей, не знают, что такое зубная щетка и часто купаются впервые именно в детском доме. За ними большей частью не приходят, не скучают, да и сами дети, увидев другую жизнь, где их не бью, а часто обнимают, любят, о них заботятся – не хотят возвращаться к родителям. 

«Мало кто из родителей возвращается за своими детьми – рассказывает воспитатель с 10-летним стажем. – Спать на коврике детдома, чтобы забрать ребенка – это сказочное выражение. На практике мы такого не видим. О детях забывают. Если поначалу немного интересуются, приходят, то спустя месяц уже интерес к своим детям у родителей пропадает. Живут своей жизнью, попадают в тюрьму, заводят новые семьи и снова рожают детей и пьют…»

Маленького Сашу мама родила у плиты на полу. Хотя и пола там не было. Глиняная смесь, застелена соломой, на которой женщина и родила. В пьяном угаре она наступила на пуповину, чтобы оторвать ее, и вышла на улицу. «Где живот?, – спросила старшая дочь. – Нету». Войдя в дом, дочь обнаружила ребенка в грязной соломе на полу. После этого Саша попал в дом малютки, а позже в детдом. Матери своей он так и не нужен был никогда. Она рожала снова и снова, и уже не понимала, сколько у нее всего детей. Когда Саша вырос пошел по пути сопротивления. Он хорошо окончил школу и поступил в университет. Сейчас он учится в Кременчуге, а о матери, которой уже нет в живых, предпочитает не вспоминать.

Аня попала в «Перлинку» из неблагополучной семьи, мать с отчимом выпивали. Единственной защитницей была бабушка, которая умерла при странных обстоятельствах. Вроде как мать с отчимом ей «помогли». Силой требовали денег на выпивку. Когда Аня с воспитательницей ехали в родное село на похороны бабушки, девочка поведала много историй: «Вот здесь я маму откачивала, она пьяная лежала в снегу. Я переживала, что она замерзнет. Тянула ее, пыталась поднять, терла ей щеки. А вот здесь отчим маме разрубал топором голову, было много крови». Как говорит сама воспитатель, за 10 лет работы в детском доме, она услышала много откровенно шокирующих историй. Раньше подумала бы, что они нереальные, но здесь, когда смотрит в детские глаза, в которых жизнь взрослого человека, не всегда сдерживает слезы. «Иногда слушаю эти откровения детей и не понимаю, как им, с их жуткой жизненной реальностью, можно внушить что-то доброе и светлое. Их судьбы иногда так ужасают, что не каждый взрослый человек видел что-то подобное в своей жизни. А если видел – не каждый психологически выдержит. Голод и холод – это еще не самое страшное. С малых лет они знают, что такое интимная близость. И не по наслышке, а видели воочию и даже пробовали на практике. Все это серьезная психотравма для них. Они приезжают к нам злые, агрессивные, матерятся, как сапожники. И только спустя время идут на контакт. С ними работают психологи Центра социальных служб плюс мы, воспитатели. Для нас в приоритете – победить эти состояния любовью, снисхождением, но не вседозволенностью. У нас дисциплина», – говорит воспитатель.

Запомнился воспитательнице 4-летний Игорь. Ребенок был очень агрессивен и матерился так, будто других слов в жизни не слышал. Таких детей воспитатели «берут» добротой. «Он мне грубость или матерное слово, а я ему – какой ты красивый, какие у тебя голубые глаза, какой ты сильный, какой ты умный. Прошу разрешения поцеловать в щеку, обнять. Сначала реагирует, как еж. Убегает, кричит. Здесь нужно проявить терпение и любовь. Так раз за разом, и Игорь уже спустя неделю стал сам подставлять щеку для поцелуя, вроде начинает сердится – и тут же расплывается в улыбке. А через две недели ребенка не узнать», – делится опытом воспитатель.

Кстати, по ее словам, перестраиваются и, так скажем, «оттаивают» легче детки раннего возраста. Со взрослыми тяжелее. Они уже прочно схватывают модель поведения родителей. Вот, например, Таня. В «Перлинку» она попала в 15 лет. Половой жизнью девочка жила с 10 лет. Причем у нее в этом смысле была какая-то гиперпотребность. Таня жила в селе, и два соседних села хорошо ее знали – в частности мужчины. Когда попала в детский дом, воспитателям приходилось учить ее всему – как мыться, стирать свое белье, о гигиене она мало что знала. За Таней был повышенный контроль, поскольку она не контролировала свое либидо. Три года она пробыла в детском доме. Когда детям исполняется 18 лет, они вправе распоряжаться своей жизнью, как хотят. И Таня ушла, собрав все свои вещи. Она вернулась к прежней жизни…

Юля тоже попала в «Перлинку» уже относительно взрослой. Ее маму посадили в тюрьму, а родных у девочки то ли не было, то ли они ею не интересовались. Потом мама вышла из тюрьмы, и Юля вернулась к ней. Но матери вскоре дали второй срок. В тюрьме она подхватила туберкулез и умерла. А Юля продолжила жить как мама – пьянки, мужчины. Сейчас у Юли пятеро детей от разных мужчин. Дети живут в жутких условиях. Соцслужбы вроде и контролируют эту семью, но ситуация не меняется.

Молодым воспитателям тяжелее – непросто привыкнуть к специфике работы, непросто слышать все эти недетские истории от детей. «Когда я только пришла, помню, стригла 7-летнего Сашу машинкой. А у него на голове огромный шрам. Спросила – откуда. Говорит, мол, мама била палкой, пока не разрубила голову за то, что я взял ее телефон. Говорит, она просто пьяная забыла, что разрешила мне его взять. У меня чуть машинка из рук не выпала. Я даже сказать ничего не могла. Хотя, знаете, проходит время, но я не перестаю удивляться этим историям, даже с опытом к этому не привыкнешь. Вон наши воспитатели с большим стажем, и те плачут украдкой, – рассказала молодая воспитатель «Перлинки». – Кстати, я была уверенна, что дети всегда хотят к маме, пока не начала здесь работать. Теперь я часто слышу от 5-10-летних детей ужасную фразу: «Я не хочу к маме, я ее боюсь…».

Детей из «Перлинки» часто усыновляют семьи – с детьми и без детей. Вот в скором времени из детского дома в Соединенные штаты уедет семья из шести деток. Усыновители сами со Львова, но уже несколько лет живут в Америке. Воспитатели говорят, такое бывает редко. Усыновляют чаще всего одного-двоих, а здесь шестеро братьев и сестер нашли свою семью.

Если говорить о будущем детей – выходцев из детского дома, то по словам воспитателей, их судьбы складываются по-разному. Чаще всего предугадать практически невозможно. Например, две родные сестры могут пойти совершенно разными путями в жизни. Была такая история, когда одна сестра после нескольких лет работы девушкой по вызову вышла замуж, родила своих детей и теперь вполне успешная бизнес-вумен. А другая, которая осуждала ее некогда непорядочную работу и образ жизни, превратилась в гулящую алкоголичку. Или другая история: парня вместе с братьями и сестрами усыновила американская богатая семья, но он один вернулся и стал здесь, в Александрии бомжевать и воровать.

По некоторым выпускникам детского дома сейчас и не скажешь, что их детство было в собачьей будке или в течении десяти лет с постоянно пьяными или наркотически зависимыми родителями. Например, одной из таких выпускниц – Кате – уже больше 20 лет. Она работает в банке, на хорошем счету у начальства. Хорошо зарабатывает и еще и содержит свою мать-наркоманку, которая забирала ее сапоги и шла зимой гулять, а Кате говорила – пойдешь, мол, в школу босиком, ничего с тобой не случится. А с маленьким 3-месячным братом мать сидела на вокзале и попрошайничала. Катя рассказывала воспитателям, как мать что-то колола брату, он засыпал, и женщина несколько часов могла сидеть с ним так зимой в морозы на ступеньках. Потом все деньги тратила на наркотики.

Но не у всех жизнь складывается хорошо. Есть ребята, которые сидят по тюрьмам, воруют, употребляют наркотики и алкоголь. Девчата, которые, не видя другой модели семьи, превращают свои семьи в такие же побоища с алкоголем и насилием. Правда, иногда, пройдя, как говорится, семь кругов жизненного ада, они возвращаются к своим воспитателям, плачут и каются…

«Я так жалею, что я Вас вовремя не послушала, а теперь не знаю, что мне делать со своей жизнью…» Фото с воспитателем и этим текстом буквально на днях опубликовала в Twitter одна из выпускниц детского дома…

Ирина Кошкина