“Ходка” длиною в жизнь

  Какие только встречи не случаются на журналистском пути! Жаль, что иногда из-за нерасторопности упускаешь возможность выхватить и запечатлеть на бумаге интересный момент.

   Вот так случилось три года назад в Петровской колонии, где удалось встретиться с зеком, которого местные “сидельцы” называют легендой. В тот приезд представители общественной организации “Шлях до життя” проводили тестирование на ВИЧ среди заключённых в санчасти колонии. Присутствовали там и журналисты. Один из сотрудников колонии сказал, что в санчасти сейчас лечится один из самых старых заключённых, проведший за решёткой в общей сложности почти 50 (!) лет. Таких в Украине единицы.

   Нам удалось немного пообщаться. 76-летний Николай Остроух оказался разговорчивым и буквально за 5 минут сумел заинтриговать повествованием о своей горемычной жизни. К сожалению, мы были ограничены во времени, да и думалось тогда: кому оно надо, житие зека? Потом мы неоднократно вспоминали этого “сидельца” и говорили, что все-таки нужно было оcтаться, послушать его – это было бы интересно. И вот спустя три года руководитель ОО “Шлях до життя” Анатолий Тримбач, который регулярно возит в колонию гуманитарные грузы, сообщил, что нашёл его. Встреча таки состоялась.

  Мы нашли его в Петровской больнице, где он лежал по причине мочекаменной болезни. Прикованный к кровати наручниками, в окружении трех охранников, он выглядел плохо. Возраст и болезнь взяли свое. К сожалению, наш герой был уже не тем бравым рассказчиком, каким запомнился в первый раз. Речь была медленной и несвязной. Он с неохотой согласился на общение с журналистом и говорил больше о несправедливости к себе.

  Из долгого, обрывчатого разговора мы узнали, что сидит он в общей сложности действительно почти 50 лет.

  – Первая “ходка” была в 18 лет, – рассказывает Николай Остроух. – За разбой дали 25 лет, но тогда мне повезло – как раз была большая амнистия, и депутатская комиссия решала, кого выпускать, кого – нет. Помню, в лагере в Жёлтых Водах осталось только 700 человек из 3 тысяч. Я тогда немного отсидел и вернулся домой. Думал, навсегда. А потом опять “занесло”, а потом опять, и опять… Каждый раз зарекался больше не преступать закон, но каждый раз все начиналось по новой…

  Всего у Остроуха было пять судимостей за разбойные нападения, а последняя – шестая – за двойное убийство. На воле после первой отсидки он пробыл всего около 9 лет. Родом он из города Гуляйполя Запорожской области, где у него есть дом. Был дважды женат, имеет взрослого сына.
– Я людского не брал, “работал” по колхозным кассам, – говорит Николай. – Хотелось хорошо пожить. Денег не жалел. Сам жил и другим давал. Вот это всегда и губило – находились те, кто обязательно “стучал”. На своей же щедрости и попадался!

   Суммы брал по тем временам огромные – от 5 до 10 тысяч. Один раз 45 тысяч. Это рублями ещё. И хорошо, что больше в кассе не было, а то под расстрельную статью мог бы попасть. А по выходу, помню – 15 рублей в кармане да билет до дома… Вот так все и шло: много брал, широко жил, правда, недолго. А все из-за щедрости и длинного языка. Меньше болтал бы – дольше на свободе ходил бы.

   Как говорится, украл – выпил – в тюрьму. Бывало, что и там еще срок накидывали по дурости, но всегда хотелось на свободу, к своему дому.

  А после последнего случая, ей Богу, застрелиться хотел. Ведь только жизнь наладилась. Как сейчас помню – взялся чеснок в огороде выбирать, как принесла нелёгкая чертей этих… Я ведь ни с кем по селу дружбы не водил, а тут вдруг явились двое. Думали, у меня поживиться чем-то можно, ограбить, короче, решили. Только не знали, на кого напали! У меня ствол как раз под подушкой оказался. Я первому говорю: “Иди ради Христа, по-хорошему”. А он на меня с ножом. Ну, я и шмальнул… Второй озверел, схватил молоток и тоже на меня… Я второй раз шмальнул. Как увидел, что сотворил, хотел и себя кончить, да рука не поднялась. Дали 15 лет. 8 уже отсидел, хочу прошение о помиловании Президенту писать. Ведь ни за что пострадал! Защищался я.

  Пенсия у меня маленькая – социальная, но мне хватает. Кормежка сносная, а больше мне ничего и не надо. Если выйду в скорости, то уж точно навсегда…

Сергей Гавриленко